[indent] Не знаю, сколько времени это продолжалось, потому что в какой-то момент я почти что отключился. Мысленно перенёс себя в детство, в хорошую ясную погоду, в солнце, которое ласкало щёки своим зноем, пока я беззаботно носился по полю из васильков. Я слышу свой детский смех и даже слабо улыбаюсь сейчас, из-за чего мой жест воспринимается мучителем совсем неправильно.
[indent]
[indent] - Вот так, да, мой мальчик. Я же знаю, как тебе нравится на самом деле. Я ведь тебя всему научил. Ты обманываешь себя, что тебе нравится быть главным, но ты не можешь им быть. Тебе нравится так, я прав. Ты любишь, когда жестко. Любишь, когда быстро! – с каждой новой догадкой он толкался всё сильнее и глубже, заставляя меня издавать приглушённый испуганный стон. Мне казалось, что в какой-то момент он и вовсе пронзит меня насквозь, но этого никак не происходило, и лишь неприятная боль пронизывала всё моё тело.
[indent]
[indent] Пальцы уже окаменели и побелели, стягивая простынь под себя едва ли не целиком. Но ему всегда было плевать. С каждым новым разом он становился всё более ненасытным и жестоким. И хуже всего в этом было то, что с каждым разом это длилось всё дольше. Он наверняка был горд собой из-за этого развития, а я страдал, мечтая о том, чтобы это всё побыстрее закончилось. Усугубляло ситуацию то, что он был прав. Я привык к другой позиции в сексе, поэтому к его приездам я никогда не был готов по-настоящему, а он не тратил время на то, чтобы разработать меня, чтобы сделать хоть что-то для того, чтобы мне тоже было хоть чуточку приятно. Казалось, он, напротив, наслаждался мучениями и страданиями своей жертвы.
[indent]
[indent] Но я не мог дать ему того, что он хочет. Однажды он даже связывал меня. Однажды засовывал в рот кляп. Были и другие вещи, которые он делал со мной, но я не хочу о них вспоминать. Я не мог дать ему главное – взаимности. Он не почувствует, как мои стенки сожмутся вокруг него от возбуждения, как я приду к удовольствию, простонав с ним в едином порыве, потому что близость с ним не приносит мне удовольствия. Но ему это было не нужно. Моей покорности обычно было достаточно. Он достигал пика, бросая меня, как использованную ненужную вещь. Но сейчас ему этого было мало. Стараясь вызвать во мне хоть что-то, он яростно отшлёпывал уже покрасневшие ягодицы, делая это с каждым новым кратким толчком, из-за чего кожу обжигало неприятное жжение. Но я не уступлю ему, я не дам того, что он хочет…
[indent]
[indent] Вздрогну, заставляя и другие мышцы неприятно сжаться вокруг него. Услышу удовлетворённый стон и почувствую, как он изольётся в меня, горячо и грязно. Я никогда бы не позволил себе подобного. Но сейчас я даже не подумаю об этом, потому что взгляд мой – испуганный и ошалевший – будет направлен на свалившийся гобелен. Он крепко был прикручен к потолку, поэтому не мог просто сам обвалиться. Это значило, что нас кто-то видел! Это было ужасно. Если он усомнится в том, что его репутация в безопасности, он убьёт меня. И всех в этом поместье. А потом и его сожжет, представив всё, как несчастный случай. Родители поверят, ведь я такой ветряный и непутёвый сын…
[indent]
[indent] - Ох… - он слезет с меня, даже не пытаясь одеться, после чего осушит кубок с вином, неприятно напоминая мне меня же… А потом отбросит его в сторону, прямо на тумбочку, лишь сейчас, кажется, замечая оборвавшийся гобелен. И проход за ним. – Так-так-так… У тебя тут завелись трусливые крысы, - скажет он, прямо так заходя за угол и хватая за шиворот того, кто посмел увидеть его грехи.
[indent]
[indent] Я знал, кого он там поймает. Предполагал. Но мой страх оцепил всё тело, заставляя остаться в той позе, в которой он бросил меня. Мне было больно шевелиться, но я перевёл взгляд, чтобы убедиться, что это действительно ты. Он не оставляет свидетелей. Никогда не оставляет…
[indent]
[indent] - Нравится смотреть, юнец? – вышвырнув тебя на пол, уточнит он, разглядывая твоё хрупкое – в сравнении с ним – тельце. – Или ты, может, хочешь поучаствовать? – а потом он подойдёт к своей одежде. И достанет оттуда пистолет. – Извини, но ты увидел то, чего видеть был не должен, - дуло мгновенно направится на тебя, а затвор щёлкнет, снимаясь с предохранителя.
[indent]
[indent] - Нет! Нет, постой! – не знаю, где уж я нашёл в себе силы, чтобы подняться, но я оказался между вами, а дуло едва не упёрлось мне в живот. Одеваться было некогда, так что извини меня за виды сзади. Сейчас мой зад выглядел не лучшем образом, но я не думаю, что ты действительно обратишь на это внимание в подобной ситуации. – Стрельбу услышат…
[indent]
[indent] - Резонно. Ты прав, - он откинул пистолет на кровать и шагнул вперед. – Тогда я просто сверну ему шею. А потом мы спустим его с лестницы, как будто он сам… - плотоядно облизнувшись, он схватит тебя за шею почти смертельной хваткой. – Отлично, Сень. Не думал, что ты так быстро добудешь мне первый образец. Ещё и так скоро! Ещё и такой свежий…
[indent]
[indent] - Пожалуйста, не тронь его. Он ничего не скажет, - тихо попрошу я, вцепляясь в его руку. Вряд ли ты когда-нибудь видел меня таким жалким. Таким слабым. Мне тоже не нравилось, что ты увидел нас вместе. Теперь ты знал, что он делает со мной. Ты видел меня таким… И мне бы тоже желать избавиться от свидетеля, но я… Я просто не мог. Не мог позволить ему убить тебя.
[indent]
[indent] Григорий Фёдорович долго смотрел на тебя, прежде чем разжать руку, позволяя тебе снова упасть на пол и задышать. Я облегченно выдохнул, почти удивляясь его доброте. Мысленно я не верил в его добрую сторону, поэтому ожидал подвоха, который не заставил себя ждать.
[indent]
[indent] - На колени, - сказал он сурово, и я не сразу нашёлся, как отреагировать. Я даже не понял, к кому именно он сейчас обращался.
[indent]
[indent] - Что?... – переспрошу я тихо.
[indent]
[indent] - На колени! – он дойдёт до кровати, снова делая глубокий глоток прямо из бутылки. Мы оба сможем лицезреть, как эта стычка вызвала в нём очевидное возбуждение. Его всегда будоражили жестокие вещи. И до меня дойдёт, о чём была его просьба. Точнее, приказ.
[indent]
[indent] - Ты же знаешь, что я не могу… - тихо напомню я. Такой был уговор. Он никогда – да и никто в принципе – не заставлял меня делать это. Это было у меня, так скажем, под некоторым табу. Если мои любовники хотели сделать мне приятно таким образом, я никогда не был против. Но никогда не принуждал… Он тоже никогда не доходил до этого, потому что это унижало меня слишком сильно. Сильнее, чем он делал до этого.
[indent]
[indent] Сам факт, что он ставил меня на колени – унижение. Тем более на глазах у собственного слуги. Но он был готов двинуться ещё дальше… Я видел это по его тёмным глазам. Ему доставляло удовольствие издеваться над своим партнёром. Особенно, когда он чувствовал его слабость. У меня была своя слабость перед ним. Но теперь появилась и другая. Ты. И он прекрасно это понял. Он всегда считывал людей, играя на их чувствах.
[indent]
[indent] - Тогда он умрёт, - почти буднично сообщил мне гость, снова наставляя на тебя пистолет. – Скажу, что он ворвался и напал на меня. И ты подтвердишь эту версию, - он знал, что в его руках власть. Огромная власть. И в такие моменты я понимал, что моё слово совершенно ничего не значит. Я тоже был в его власти. И сейчас просто стоял в нерешительности между вами, не понимая, что мне нужно делать. – Ну же. Делай выбор, Сень. Либо я делаю пулю в нём, либо ты встаёшь на колени.
[indent]
[indent] - Просто на колени?... – уточню я с надеждой, готовый уже принять это унижение. Да, он покажет, кто тут главный, но зато я спасу одну жизнь. Подумаешь? Просто встать на колени, признавая чужой авторитет.
[indent]
[indent] - Не просто, - развеет он все мои надежды, заставляя неприятным мурашкам пройти по моему телу. – Я жду. А ты знаешь, я не самый терпеливый человек, - его палец на курке явно был неспокоен, поэтому я принял одно единственное верное решение.
[indent]
[indent] - Уходи, - тихо скажу тебе через плечо, делая шаг к Григорию Фёдоровичу. Я посмотрю на него уничтожающе, ненавидяще, но он привык к этому взгляду, поэтому его лицо исказилось некрасивой улыбкой. Тяжело выдохнув, я медленно опущусь перед ним на колени, склонив голову.
[indent]
[indent] - О, он твой любимчик, да? Ты правда готов на такое из-за какого-то там паренька? Да я тебе десяток завтра таких же пригоню! Ты только попроси! – он насмехается, я же ничего не отвечу, лишь потупив взгляд в пол. – Проваливай, пока можешь, паренёк, - он всё ещё угрожающе держал пистолет, направив его в твою сторону. – Многое твой барин отдаёт за твою душонку, малец. Откроешь рот, и я разделаю тебя по частям, ты понял? – лишь дождавшись от тебя утверждения, он вернулся ко мне вниманием.
[indent]
[indent] Его пальцы опустятся в мои волосы. Это не будет мягким поглаживанием. Он намеренно запутает их посильнее, чтобы пряди, словно нитки кукловода, находились в полном его распоряжении, чтобы он мог управлять мной, как марионеткой. Я пискну от боли, но не воспротивлюсь этому действию, снова стараясь абстрагироваться.
[indent]
[indent] - Да, Сень… Как долго ты сопротивлялся. И вот сдался. Вот так глупо? И ради кого?...- он покачает головой, после чего заставит и меня наклонить голову. – Ты знаешь, что делать. Открывай рот…
[indent]
[indent] И я открыл… Потому что другого выбора у меня не было. Я знал, что если сейчас не сделаю этого, ты умрёшь. А потом он мог бы передумать и не сдержать своё слово. Не уехать, как обещал. И тогда я был бы рад и сам пустить себе пулю в голову. Поэтому сейчас был готов пустить в себя и кое-что другое.
[indent]
[indent] Я просто надеялся, что ты уже ушёл к этому моменту. Я слышал, как дверь снова захлопнулась, и просто закрыл глаза. Завтра. Уже завтра всё это закончится. И начнётся новый виток моего кошмара. Я в ловушке, из которой мне никогда не выбраться теперь. Но я хотя бы буду предоставлен сам себе. Я смогу спокойно спать в своей постели… Никогда не думал, что буду так беззаветно мечтать лишь об этом.
[indent]
[indent] Не помню, сколько это продолжалось. Помню, как он снова удовлетворённо простонал, как мне было мерзко и противно. Потом мы снова оказались на постели. Уже почти вся простынь лежала на полу, поэтому на этот раз я тёрся щекой прямиком о матрас. Ему было всё равно, потому что он больше не собирался здесь спать, и это понимание было моим главным утешением.
[indent]
[indent] Утро наступало очень долго. Это была, пожалуй, самая длинная ночь в моей жизни. И одна из самых мучительных и унижающих… Но я надеялся на то, что дальше будет лучше. Потому что хуже… Хуже только смерть. Не помню, когда он, наконец, перестал. В какой-то момент всё моё тело превратилось в один большой сгусток боли, и я не чувствовал, что он делает и когда заканчивает. Он оставил меня в том же месте, начиная собираться. Его должны были проводить со всеми почестями. И пусть я предпочёл бы провалиться в сон прямо тут, он не позволил бы мне этого. Не дал бы милосердное разрешение. Я должен был публично провожать его.
[indent]
[indent] Идти в таком виде по коридорам я никак не мог, поэтому, укутавшись в простынь, которую я поднял с пола, я побрёл в свою комнату через тот самый проход за гобеленом. Никогда прежде я тут не ходил, но сейчас мне было всё равно. Я был похож на безликое привидение, и даже если бы кто-то из слуг сейчас проходил тут, во мне бы вряд ли признали хозяина.
[indent]
[indent] Зайдя в свою комнату, я оделся и привёл себя в порядок – насколько это было возможно – после чего вышел в коридор, делая вид для всех, что я только что проснулся и собираюсь провожать дорогого мне гостя. Всё тело болело и горело. Каждый шаг давался мне с усилием, но я сделал то, что от меня требовалось. Я просто не мог не, ведь в противном случае он бы остался. Он бы наказал меня ещё сильнее, а я никак не мог этого допустить. Я бы просто не выдержал второй такой ночи…
[indent]
[indent] - Шумно тут у вас, товарищи, - с весёлым запалом сообщил он слугам, те посмеялись. – Так что ещё свидимся, я уверен. Но по доброте душевной, наш любимый Арсений Сергеевич предоставил мне летнюю резиденцию и несколько своих слуг… - не предоставлял. - …в услужение.
[indent]
[indent] Мой вид был действительно болезненным сейчас, на что обратили внимание и некоторые слуги. Но лекарь отмахнулся, обещая, что оставил для меня все самые лучшие лекарства. Подлец. Он даже морфия мне не оставил, чтобы я мог хотя бы немного унять боль, которую он причинил мне. Моральную мне никак не залечить, но хотя бы физическую…
[indent]
[indent] - О, и мальчик… У графа был мальчишка. Писарь, кажется? – он выискивающе обвёл толпу взглядом. – Я бы хотел, чтобы и он поехал со мной. Мне очень пригодится там помощник, который будет писать письма и рецепты! – моя губа предательски дрогнет. Я знаю, что он делает это специально. Знаю, что хочет задеть меня. Знаю, что хочет забрать тебя заложником. А может, даже хуже…
[indent]
[indent] Голова начнёт кружиться, и я пойму, что меня вот-вот стошнит. Ноги начнут подкашиваться, и я не знаю, как удержать себя на плаву. Если я сейчас упаду… Если я потеряю сознание… Он останется. Останется под предлогом, что за мной нужен уход. А я этого не хочу. Я этого не выдержу! Поэтому держись сейчас… Держись же!...